Ленка-пенка - Страница 34

А где-то далеко-далеко, за Невой, прожектора тоже кого-то поймали. Вижу, как в одном месте три луча сразу синхронно движутся в небе. Мне отсюда не видно, далеко, но я надеюсь, что и там наши тоже собьют ещё одну фашистскую гадину.

А я так и стою у окна с ведром в руке. И мои губы сами шепчут:

Не смеют крылья чёрные
Над Родиной летать!

Дали отбой воздушной тревоги. Вот и всё. Окончен мой последний бой. Сегодня я победила. И ухожу победителем.

Поставила на место пожарное ведро, сняла и положила защитные рукавицы. Погасила одну керосинку, а вторую сняла с крюка и унесла на стол около двери. На стене над столом прибит график дежурств на чердаке. Рядом с ним на верёвочке висит карандашный огрызок. Я взяла этот огрызок и жирной чертой зачеркнула строчку с надписью: «Круглов-Смирнов». Пусть живые теперь ищут нам замену.

Погасила керосинку и навсегда ушла с чердака, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вниз идти проще. Только ступени скользкие, во льду. Можно упасть.

Но я дошла. Дошла до нашей квартиры. Саша был ещё жив. Уже залезая к нему под одеяло, я подумала, что дверь в квартиру запирать на ключ сегодня не стоило. Впрочем это было уже не важно. Я легла. И я знаю, что легла в последний раз. Встать с этой кровати я больше не смогу никогда…

Глава 25

— …Ты что творишь? Смотри, что ты наделала!

— Иыыыы!

— Не реви!

— Иыыыыыыы!

— Не реви! Нельзя реветь, когда кашу ешь! Открывай рот. Ну, живо!

— Бяк.

— Что ты валишь?! Куда ты валишь изо рта?! Аккуратнее!

— Миш, чего ты орёшь на неё, как боцман на салагу?

— А чего она кашей плюётся? Я ей сую, а у неё всё вываливается.

— С детьми нужно ласковее. Не нужно кричать. Она пугается и получается ещё хуже. Так мама мне объясняла.

— Да? Такой умный? На, попробуй сам впихнуть в неё эту чёртову кашу.

— Давай. Слезь со стула.

— Ну-ну. Давай, корми. А я посмеюсь.

— Леночка, кашку покушаем с тобой?

…

— Ну, не плачь. Миша больше не станет кричать. Не плачь, рыбка. Давай, слёзки вытрем. Где твоя тряпочка? Вот. Открывай ротик. Молодец. Давай, ещё ложечку.

— Бяк.

— Лёнь, да она просто издевается над нами.

— Погоди, Миш. Может, она кашу не хочет.

— Что значит «не хочет»? Мама велела сварить кашу и накормить. И я накормлю!

— Так это что, ты варил, не мама?

— Ну, я. А что такого?

— Ну-ка, ну-ка… Фе. Миш, ты сам-то пробовал, что сварил?

— Не. Я манную кашу не люблю.

— Подгорела, несолёная, с комками. Я бы тоже такое не стал есть.

— Извини, сварил, как сумел. Я не повар тебе.

— Всё, убери эту гадость. Леночка, а молочко тёплое будешь пить?

— Угу.

— Как ты хочешь, с печенькой или хлеб с маслом сделать тебе?

— С печенькой.

— А с какой? Вот, гляди, какие у нас есть.

— Вот эту. И эту.

— Бери, зайка. Вот твоё молочко. Пей аккуратно, не облейся…

* * *

— …А ну иди сюда, поганец!

— Чё?

— Иди-иди.

— А чё?

— Ты зачем мою сестру обижаешь?

— Она первая начала.

— Как это? Первая подошла и стукнула тебя?

— Она мне шнурки на ботинках узлом связала.

— А он мне червяка в тапочек засунул, пока мы спали.

— Это за то, что ты мне в компот соли насыпала.

— Да, а в кукольный домик кто песок сыпал?

— А зачем ты моих кузнечиков выпустила? Я их собирал-собирал.

— Потому что нельзя обижать животных. Им же больно!

— Так, всё, хватит, мелюзга! Мне с вами некогда разбираться, меня ребята ждут. Значит так. Вредить друг другу перестали и живёте дружно. Вы же соседи. А ты, Сашка, если будешь опять Ленку за косу дёргать, я тебя тоже кое за что подёргаю. Понял? Понял, я спрашиваю?!

— Понял.

— Так-то вот. Всё, я побежал. Некогда мне.

— Вот так-то, Круглов. Я же предупреждала тебя, что Мишке расскажу всё.

— Ябеда. Ленка-пенка.

— Сашка-букашка…

* * *

— …Мишка! Мишка, иди сюда!

— Чего, мам?

— Ты Ленке банты привязывал?

— Ну, я. А чего?

— Это что такое? Вот это разве бант?

— А чего? Нормально получилось. Мы как раз их на той неделе в клубе проходили. Вот я и решил попробовать, как завяжется.

— И как, завязалось?

— Да. Хорошо завязалось.

— Что это вообще такое?

— Это фламандский узел, иначе именуемый встречной восьмёркой. Очень прочный.

— Я вижу. Лен, только твой ненормальный старший брат мог догадаться завязывать девочке бантики морскими узлами. Мишка!

— Чего?

— Как его развязывают-то?

— Эээ… Это мы ещё не проходили.

— Значит так, сыночек, вот тебе ребёнок, как хочешь, так ей эти ленты и снимай. Сумел завязать, сумей и развязать.

— Это, мам, может, лучше я её в парикмахерскую отведу?

— Зачем?

— Ну, подстригут. А то я пока не умею такие узлы развязывать…

* * *

— …Лёнь, у вас же на двоих пушек втрое против моих было!

— Ну и что? А кто говорил, что искусство флотоводца важнее? Не ты разве?

— Ну, я. Только всё равно, пушки —есть пушки.

— А ты ещё и сжульничать хотел.

— Когда это?

— А зачем ты Ленке дал под управление этого монстра? Думаешь, я не понял? Ты просто хотел, чтобы он в бою не участвовал. Самый мощный корабль решил заранее из игры вывести. Разве не так? Ну, честно.